Отзвуки серебряного ветра. Мы – есть! Вера - Страница 36

– Потому, что существует слишком малое количество причин, способных привести к такому результату.

– Отлично! – хлопнул в ладоши граф. – Ты меня радуешь, девочка. Но вероятность реализации даже самого невероятного события существует. Пусть исчезающе малая, но существует. Мы, маги способные управлять вероятностями, умеем найти эту слабую нить и подменить ею линию основной реальности. И самое невероятное событие происходит.

Ведьма напряженно размышляла, задействовав все аналитические способности Умницы и нестандартное видение Хитрюги. Теперь она начала кое-что понимать и постепенно приходила во все больший восторг. Значит, господин хочет научить ее творить чудеса? Но почему? Он не может не понимать, что тридцать вторая его люто ненавидит и воспользуется любой возможностью, чтобы отплатить за свое искалеченное детство. Вон, насмешливо осклабился. Все он, сволочь такая, понимает. Что ж, пока этот враг не по зубам, но когда-нибудь…

– Теперь я, кажется, поняла, что такое нити, – негромко сказала девушка, заставив себя отвлечься от сладких фантазий о мести. – Разноцветные отображают слабые вероятности, а белая толстая нить – происходящее в реальности без вмешательства мага.

– Не совсем правильно, но для начала сойдет. На деле все не так, это мозг мага интерпретирует вероятности в виде нитей. Так проще всего работать с ними.

Господин долго объяснял тридцать второй начала работы с вероятностными нитями и простейшими связками. Информации оказалось очень много, но девушке нравилось заставлять собственный мозг работать в полную силу. Давно не приходилось так напрягаться. Но результат стоил самого дикого напряжения!

– А теперь вот, – сказал господин и положил на стол потрепанную книгу без обложки. – Внимательно прочти и постарайся опробовать все, что описано здесь. Однако обдумывай каждое свое действие. Даю тебе на это месяц, через месяц я вернусь и проверю, чему ты научилась. Не разочаруй меня, девочка.

– Я сделаю все, что в моих силах, господин… – хрипло ответила тридцать вторая.

– И учти, книга очень ценна. Таких существует всего пять экземпляров в галактике. «Начала высшей магии» Стеверена. Испортишь – удавлю. Медленно.

– Я буду очень осторожна, господин…

– И бежать не пытайся, – усмехнулся ис Тормен. – Даже если ты освоишь все плетения из этой книги, тебе это не поможет. Я тебя все равно найду, и тогда ты позавидуешь судьбе отданных надзирателям. Учти это и старайся сначала думать, хорошо думать, а потом только что-нибудь делать.

– Благодарю за урок, господин, – склонила голову тридцать вторая, чтобы скрыть блеснувшую в глазах ненависть.

– И еще, – встал он. – Отныне ты больше не тридцать вторая. Я даю тебе имя. Встань!

Дрожащая девушка медленно встала на ноги. Господин наклонился к ее уху и прошептал три слова. Имя! У нее есть имя! Она плакала, не скрывая слез. Чуть ли не впервые за последние несколько лет.

– Это имя пока останется нашей с тобой тайной, девочка, – усмехнулся ис Тормен. – Придет время – и оно будет греметь по всей галактике. Будет, если ты сумеешь научиться всему, чему я хочу тебя научить. Если ты научишься контролировать себя и все свои личности. Никогда не сдавайся и иди вперед, как бы больно тебе ни было. И ты дойдешь.

– Я – дойду! – кивнула бывшая тридцать вторая, по-волчьи оскалившись. – Обязательно дойду.

* * *

Гул голосов многих тысяч человек казался шумом моря. Подхорунжий Артемий Сысоев оглядывал невероятных размеров амфитеатр и изумленно качал головой. Никогда не видел такого огромного помещения, не представлял даже, что такие существуют. Он сумел устроиться рядом с возвышением впереди и придержал места для троих приятелей, одного из которых мог назвать даже другом. С вахмистром Пашкой Мерещенко они не раз дрались спина к спине. Хотя дома, в станице, частенько бивали друг другу морды. Да только на войне домашние разногласия как-то очень быстро забылись, и вскоре казались обоим такой мелочью, о которой и вспоминать-то грешно.

Снова окинув взглядом бесконечные ряды кресел, он поежился. Это сколько же народу здесь собрали? Как бы не все тридцать тыщ. А кто собрал-то? Убей его Бог, если Артемий понимал. Вспоминался сарай, забитый казаками и офицерами так, что даже сидеть никто не мог. Люди стояли, плотно прижатые друг к другу, многие были уже мертвы, но упасть в такой толпе не могли. Все настолько устали, что ждали расстрела с нетерпением. Пусть смерть, только бы поскорее закончилось это издевательство. А затем впереди вдруг зажегся странный белый свет, и чей-то уверенный, молодой голос с почти незаметным акцентом сказал:

– Господа, мы пришли помочь вам спастись от красных и выехать за рубеж. Времени у нас мало, проходите по одному в этот черный проход. Потом мы вам все объясним.

Обреченные на смерть люди не стали терять времени. В чем там дело, видели только стоявшие впереди. Но вскоре в сарае стало немного свободнее, из-за чего задние поняли, что кто-то пришел им на помощь. Но кто? Некому ведь. Впрочем, Артемию тогда было не до рассуждений, он поддерживал раненого в живот, стонущего от боли незнакомого поручика. Тот умирал, но умирать ему было еще долго, видал подхорунжий, как умирают от таких ран. Имелось бы какое оружие, Артемий добил бы бедолагу, чтобы не мучился так.

Он медленно двигался следом за каким-то капитаном-пехотинцем. Потом перед глазами мелькнуло что-то черное, по коже пробежал морозец, и он оказался в большом, светлом зале. Переход был столь шокирующим и непонятным, что Артемий замер на месте. Но его сразу отвели в сторону, поручика подхватил под вторую руку еще кто-то.